73. Не красна была и жизнь мужчины трудовой рабочей и крестьянской семьи
Если бытовой уклад жизни в трудовой крестьянской или рабочей семье в старину так печально отражался на положении женщины, то не красна была тогда и жизнь мужчины – доброго молодца этой семьи.
«Горе-злосчастье» - это мрачное божество прежнего нашего быта: тяжелый труд, нищета, бесправие, разные житейские беды и невзгоды, порожденные правовыми и социальными условиями тогдашней жизни, постоянно преследовали трудящегося человека всю его жизнь.
Владимир Маковский. Крестьянский обед во время жатвы, 1871
В народной повести XVIIвека «Горе-злосчастие» это выражено так:
Полетел молодец ясным соколом,
А горе за ним белым кречетом,
Молодец полетел сизым голубем,
А горе за ним серым ястребом,
Молодец пошел в поле серым волком,
А горе за ним с борзыми выжлецы,
Молодец стал в поле ковыль-травой,
А горе пришло с косою вострою,
Пошел молодец в море рыбою,
А горе за ним с частым неводом,
Молодец пошел петь дорогою
А горе под руку под правую,
Начинает молодец богато жить
Убити и ограбити
Чтоб молодца за то повесили
Или с камнем в воду посадили.
Спамянует молодец спасенный путь,
И оттоле молодец в монастырь пошел постригом
А горе у святых ворот оставается
К молодцу впредь не привяжется.
Аркадий Пластов. Жатва,1945
Как видно из этой повести, единственным спасением от всех этих бед и злосчастий народ находил в монашестве, то есть в отрешении от земной жизни во имя благ в загробной жизни, в раю, на небесах.
Василий Перов. Трапеза, 1865-1876
Картина Перова Трапеза представляет зрителю сцену монастырского обеда с роскошно накрытом столом, изобилующим разнообразными яствами. Разворачивающаяся на глазах композиция словно иллюстрирует мерзость поведения и уродство сущности представленного духовенства. В общем шуме вакханалии, происходящей на фоне распятого Христа, разрумянившиеся батюшки предаются земным утехам - пьянству и чревоугодию, в правой части картины один из сановников заискивает перед богатой барыней. Устроенный в храме балаган, изображенный Перовым, выдает истинное лицо церкви того времени. По выражению Ф. М. Достоевского, «исчезли И стерлись границы добра и зла»
Музеи мира, http://muzei-mira.com/kartini_russkih_hudojnikov/529-trapeza-vasiliy-grigorevich-perov.html
Таким образом, правовые и социальные условия жизни того времени из трудящегося человека делали монаха – тунеядца, так как места в земном раю для него не было. Блага земной жизни принадлежали только богатым людям привилегированных сословий, а не трудовому народу.
В другой песне говорится:
А я от горя – на царев кабак,
А горе встречает, уж вино тащит.
Недаром же все горести свои, всю печаль-тоску, всю отраду русский человек нередко топил в вине, и в своей народной песне благодарит синий кувшин с водкой за то, что он размыкал, разогнал злу тоску-кручинушку.
Разгульное отчаяние – смысл следующей народной песни:
Да спасибо же тебе, синему кувшину,
Ты размыкал, разогнал злу тоску кручину!
Поседела то моя буйная головушка
Ни от время, ни от лет, все от безвремения
Я родился в слезах, во слезах крестился,
Плакал долго сиротой от людских наветов.
Красна девица-душа не для утешенья,
Все для слез же меня молодца полюбила.
Потухают в слезах мои ясны очи,
Посыхает бела грудь с тяжких воздыханий
Да спасибо же тебе, синему кувшину,
Ты размыкал, разогнал злу тоску кручину!
Алексей Венецианов. Гумно, 1821
Но разгульное отчаяние лишь временное явление: оно не свойственно натуре русского человека.
Сила и бодрость духа отрезвленного от вина берет верх в его сознании:
В горе жить – крученну быть,
Нагому быть – не стыдиться,
А денег нет – перед деньгами!
- поется в народной песне.
Владимир Орловский. Косари, 1878
Кажется, нет силы, которая бы сокрушила твердую душу русского человека, верящего в лучшее будущее.
Василий Перов. Крестьянин в поле, 1876
Эту национальную черту у русского человека подметил наш великий поэт А.С. Пушкин, выразив словами:
Если жизнь тебя обманет,
Не печалься, не сердись,
В день уныния смирись.
День веселья, верь, настанет
Сердце в будущем живет,
Настоящее уныло
Все мгновенно, все пройдет,
Что пройдет, то будет мило….
Зоряна Рощук. Пісня для татуся
Трезвость рассудка, стойкость и несокрушимость духа даже позволяет ему издеваться над своим горем, над своим бесправием и нищетою.
Издеваясь над своим социальным бесправием и нищетою русского человека труда в прежнее время, другой русский поэт И.С. Никитин в своей «Песне бобыля» заставляет бедноту гулять:
Ни кола, ни двора,
Зипун – весь пожиток…
Эх, живи – не тужи,
Умрешь – не убыток!
Богачу – дураку
И с казной не спится.
Бобыль гол как сокол,
Поет – веселится…
Он идет, да поет,
Ветер подпевает,
Сторонись, богачи,
Беднота гуляет»!...
Рожь стоит по бокам,
Отдает поклоны…
Эх присвистни, бобыль!
Слушай лес зеленый!
Уж ты плачь ли, не плачь,
Слез никто не видит,
Оробей, загорюй,
Курица обидит!
Уж ты сыт ли, не сыт,
В печаль не вдавайся,
Причешись, распахнись,
Шути – улыбайся!
Поживем, да умрем –
Будет голь покрыта…
Разумей, кто умен –
Песенка допета…
Долгие, очень долгие годы пелась эта песенка о бесправии и нищете русского трудового народа.
И только Великая Октябрьская социалистическая революция, свергнувшая власть помещиков и капиталистов, и уничтожившая социальное неравенство и эксплуатацию человека человеком, в 1917 году допела эту песенку.
Аркадий Пластов. Колхозный праздник, 1938
Октябрьская революция не оставила камня на камне от сословных и классовых привилегий, уничтожила эксплуатацию человека человеком и под руководством коммунистической партии Советского Союза проложила прямой и правильный путь всему человечеству к свободной и счастливой жизни.
Россия, которую мы потеряли...
Юрий Краснопёров. Дед, ты прости нас
